«Слишком дорогая цена за декорацию политики». Почему в России никто не хочет идти в депутаты

Осенью в 20 регионах России будут выбирать губернатора, в 11 — депутатов заксобраний, еще в 25 — депутатов городских советов. Региональные избиркомы уже назначили выборы — идет период выдвижения кандидатов и кандидатских списков, который продлится до конца июля — начала августа. При этом, как выяснила «Вёрстка», во многих регионах списки до сих пор не укомплектованы полностью: желающих кандидатов не хватает, чтобы покрыть все округа.

На кадровый голод жалуются представители всех пяти парламентских партий, включая правящую «Единую Россию». С той же проблемой сталкиваются и оппозиционные силы, пытающиеся добиться регистрации не выборах. Партийные технологи и региональные политики признались «Вёрстке», что кандидаты не только боятся репрессий и испытывают апатию, но и не хотят связываться с политической системой в условиях войны. Даже вполне лояльные Кремлю.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

Зачем нужен депутат и что он решает — неясно ни кандидату, ни избирателю

«Ты, пожалуйста, выдвинься, прыгай там, как клоун, деньги найди сам, взнос сделай, а потом молчи в тряпочку, съезди на Донбасс и слушай, чего умные дяди тебе говорят. Про дороги молчи, про все молчи. А если что не так — не обессудь, времена такие. Ну их в общем нахер», — говорит «Вёрстке» немолодой, довольно известный в своем регионе политик. Он, как и почти все герои этого материала, говорить может только анонимно: все они живут в России. И называют невозможность говорить хоть что-либо одной из важнейших причин, почему они не хотят больше избираться.

Об этом же говорит член регионального исполкома «Единой России» в Новосибирской области: «Политическая апатия достигла точки, когда даже системным игрокам невыгодно участвовать. Если ты идёшь — ты под колпаком. Если выигрываешь — ты под ударом. Вообще неважно, лояльный ты или нет. Можно заплатить слишком дорогую цену за декорацию политики».

У политиков, нелояльных власти, еще меньше причин идти на выборы. Известный в одном из регионов ЦФО гражданский активист и политик рассказывает: пять лет назад он участвовал в выборах, потому что в депутатском мандате видел инструмент для влияния на процессы в городе. Выборы тогда он проиграл. В 2025 году у политика, по его собственной оценке, куда больше опыта, есть возможность идти как самовыдвиженцем, так и от партии, а главное — есть откуда привлечь финансовые ресурсы. Но на выборы он не собирается.

«За пять лет многое изменилось. Раньше „не местом для дискуссий“ была только Госдума, но сегодня дискуссия возбраняется и в муниципальных советах. Причем неважно, членом какой партии ты являешься. Знаю членов „Единой России“, которые искренне хотели изнутри трансформировать думу, навязать дискуссию, не принимать оголтелых решений. Заканчивается такое каждый раз вытянутыми из пальца уголовными делами», — говорит политик. Выиграть выборы можно и сегодня, считает он, но смысла в этом не видит: не хочет заключать «сделку с совестью».

Работа депутатов городских и региональных парламентов в большинстве случаев не оплачивается. Зарплату получают только спикеры, их замы и главы комитетов. Раньше депутатство было «престижно», мандат давал влияние, сейчас же политики не ощущают никакой значимости, признается экс-депутат Госдумы, активно занятый работой в регионе.

Чем ниже уровень власти, тем сложнее привлекать людей для участия в выборах, говорит политтехнолог, работающий с оппозиционной непарламентской партией: «Ни кандидату, ни избирателю сегодня неясно, зачем нужен муниципальный депутат, что он решает. Полномочий минимум, поэтому там сидят или уставшие люди, или городские активисты. Любой сильный муниципалитет тут же давится».

«Затраты и компромиссы» потеряли смысл

Ряд потенциальных кандидатов, то есть тех, кто когда-то участвовал в выборах и имел мандаты, говорят «Вёрстке», что от депутатского кресла сейчас «больше проблем, чем пользы».

«Я — человек системы, поэтому точно знаю, что место в думе всегда сопровождается затратами и компромиссами. А зачем мне палить деньги на них, а потом скрывать имущество и отрезать себе возможность поехать отдохнуть туда, куда я хочу? Да идите вы на хер! Я лучше зама своего изберу и буду наслаждаться жизнью», — говорит депутат одного из муниципальных представительных органов. На новый срок избираться он не будет.

Бывший чиновник, управлявший избирательным процессом в том же регионе, объясняет, почему привычные «затраты и компромиссы» стали невыгодны. «Раньше ты вместе с мандатом получал множество возможностей для быстрого доступа к людям, принимающим решения по твоей сфере. Теперь решения принимать на местном уровне особенно некому, „плечо“ доступа удлинилось. А потому и ценность мандата упала до величин, которые уже не оправдывают жертвы — материальные и символические», — рассказал он.

Региональный бизнес часто стремился попасть в истеблишмент для лоббирования интересов, для наведения полезных связей. Теперь же люди с деньгами часто, наоборот, опасаются, что их дело пострадает от соприкосновения с политикой.

«„Корочка“ даже помощника депутата бывает полезна, если ты занимаешься общественной деятельностью. Но у меня сейчас небольшой выстроенный бизнес, который постепенно растёт. И рисковать им — а значит, и пропитанием для семьи, чтобы полезть в депутаты против сейф-пакетов, ДЭГ и жестких ограничений в агитации — это перебор», — говорит «Вёрстке» известный в своём регионе гражданский активист. Раньше он регулярно принимал участие в выборах — не только как кандидат, но и как независимый наблюдатель.

«Да и репутацию испортить легко, — продолжает собеседник „Вёрстки“. — Сам посуди, если ты начнёшь говорить что-то против войны или каких-то решений больших чиновников, то легко одним прекрасным утром можешь проснуться иноагентом, а то и сразу уголовником».

В России в последние годы появилось множество ограничений и запретов для депутатов, которые не устраивают людей с ресурсами, говорит политолог Александр Кынев. «Участие в работе органов власти сделали немыслимым, потому что это невозможно сочетать с тем, чтобы нормально жить: надо сидеть на месте, не иметь бизнеса, ничего, — говорит Кынев „Вёрстке“. — Вот ты любишь путешествовать и у тебя есть счет в Киргизии. И вот выбор, прошу прощения — нормально жить и куда-то ездить или баллотироваться? А еще можно попасть в санкционные списки…»

Крупный бизнес явно теряет интерес к местам в региональных парламентах. Примером здесь может стать Воронежскую область. «Вёрстка» насчитала около десяти избранных в 2020‑м году предпринимателей, которые либо сложили полномочия после начала войны и не планируют избираться вновь, либо не пошли на очередные праймериз «Единой России». Их места занимают бюджетники и отставные силовики — в праймериз ЕР победили, например, сразу два генерала: бывший глава регионального управления СКР Кирилл Левит и экс-начальник УФСБ по региону Олег Нефёдов, скромно представившийся оргкомитету праймериз как пенсионер.

Вопрос финансов на кампанию стоит отдельно. «Если в выборы не верят сами кандидаты, с чего бы в нее верить спонсорам? Поддержишь ты своего кандидата и что? Поэтому собирать деньги стало тяжело, а вкладывать свои далеко не каждый готов», — говорит сотрудник штаба «Справедливой России» в одном из регионов.

Партии денег на кампании практически не дают: кандидаты должны изыскивать средства сами, это подтверждают собеседники во всех парламентских партиях. «Бывает такое: приходит человек и думает, что раз он вступил в партию, его задача красиво улыбаться на плакаты, а партия поможет деньгами. Они очень удивляются, что на агитацию и работу штаба надо собирать деньги. На этом всё, политическая карьера заканчивается», — смеется сотрудник штаба КПРФ.

На отсутствие помощи от партий жалуются не только красные. «Денег я не жду. Но где же ваши хваленые политтехнологи? Юристы? Помощь с агитацией? Медийку-то вы точно можете помочь раскрутить? Нифига», — говорит молодой активист, пытающийся выдвинуть кандидатуру сразу от нескольких партий. Окончательный выбор он еще не сделал.

«Моё дело — спасать жизни. Политика сейчас — не про это»

Политолог Кынев поясняет: желающие идти на выборы кандидаты есть, но нет тех, что нужны власти. «Не хватает кандидатов с ресурсами самого важного типа — которые могут баллотироваться за свой счет, — говорит он „Вёрстке“. — Знаю случаи, когда на разные партии выходит местные активисты — а с ними дела иметь не хотят».

«Людей искали днем с огнем. Проблемы даже у единороссов с их-то праймериз, которые пиарили из каждого утюга. Раньше было как? Если ты директор школы, больницы, детсада — ну, какой с тебя спрос, на досуге ещё и депутат. Пришёл, проголосовал, ушёл. Собрание такое, люди абсолютно подконтрольные, — рассказывает „Вёрстке“ сотрудник правительства одного из дальневосточных регионов. — А что сейчас? Руками и ногами упираются, за любой повод хватаются, [чтобы не участвовать]. Большинству, конечно, выбора не дают: [основное] место работы-то надо сохранить».

Чиновник бюджетного медучреждения в одном из регионов, где проходят выборы в заксобрания, подтвердил «Вёрстке», что согласился участвовать после настойчивых звонков из правительства. По его словам, он пыталась сослаться на занятость, потому что «заседания, протоколы и бесконечные обсуждения» отвлекают его от реальных дел в больнице.

«Мне это просто не нужно. Вот зачем? Понимаете, я — врач. Всю жизнь лечил людей, спасал, строил систему помощи, и этим хочу заниматься дальше. Зачем идти в депутаты? Чтобы „представлять медицину“! Но ведь это ничего не меняет по сути, — говорит чиновник. — Я не карьерист и не политик. Мне не нужны эти мандаты и кресла. От них нет пользы, если ты не можешь добиваться конкретных решений. В заксе я стану одним из сотен, где каждый шаг — по указке сверху. Люди должны заниматься своим делом. Моё дело — спасать жизни. Политика сейчас — не про это».

Впрочем, какая-то часть людей в депутаты всегда хочет, признает сотрудник правительства с Дальнего Востока: «Нет, во фриках отбоя нет, но активные старушки и городские сумасшедшие не нужны. Люди должны быть контролируемые. У вдов и матерей СВОшников, например, огромный моральный вес. Но с ними надо быть осторожней — у нас уже есть примеры, когда такие устраивают бузу. За такое потом головы направо и налево летят».

Партии традиционно запускают свои партийные школы, которые должны служить кадровым резервом. Собеседник в ЛДПР оценивает работу партпроекта «ЛДПР. Старт», стартовавшего в 2023 году, так: «Несколько десятков человек, большая часть отваливается на этапе заявки, кто-то в процессе, а среди активных годна половина». Официально партия не отчитывалась о числе заявок в «ЛДПР. Старт» в 2025 году. Партия, продолжает собеседник, все равно ищет кандидатов сама, делает предложения и приглашения. Эта работу пришлось особенно активизировать после смерти основателя партии Владимира Жириновского — тогда ряды ЛДПР существенно поредели из-за недовольства новым председателем Леонидом Слуцким.

Свой партпроект для поиска кандидатов в январе запустили и «Новые люди». Как заявлял лидер партии Алексей Нечаев, среди значимых критериев отбора — приверженность ценностям «свободы и прогресса». Впрочем, на деле все несколько прозаичнее. «Берем кого угодно, единственный критерий — чтобы не было 20.2 [статья КоАП за нарушения при участии в митинге]», — такую установку дали региональным штабам в партии «Новые люди», рассказал «Вёрстке» источник, близкий к руководству партии и подтвердили собеседники в одном регионе ЦФО и еще в одном сибирском регионе. Собеседник «Вёрстки» подчеркивает: в регионах есть примеры активистов, которые раньше сотрудничали, например, со Штабами Навального, «Яблоком» и другими политическими силами, но после 2022 года выбрали «не уезжать, а работать в России». Они не выступают прямо против войны или Путина, но за их прошлое все равно «даже „Новые люди“ им не светят».

Проблемы с набором кандидатов у думских партий есть из-за того, что они «работают на договорнячок», то есть «договариваются „с администрацией [региона]“ за два-три мандата», считает собеседник «Вёрстки» в «Штабе кандидатов»i (сеть региональных организаций, сопровождающая независимых кандидатов в депутаты, в 2024 году на их базе выдвигался в президенты Борис Надеждин)×. Нередко, по его словам, происходит так: человеку обещают выдвижение на съезде, а перед съездом вдруг отказывают в выдвижении. «Как правило, людей не одобряют из-за того, что у них там статья 20.2, они когда-то на митинг вышли и получили административку. И все, им уже путь закрыт. Это ФСБ проверяет», — рассказывает собеседник «Верстки». После этой процедуры согласования от набранных кандидатов остается порядка 20%. «И это люди, которые вообще ничего не знают, ничего не делают, а самых активных не выдвигают никуда. Люди видят, что партия не борется за них. Какой им смысл вообще выдвигаться, если плюсов нет никаких, а только один какой-то позор», — считает собеседник.

Спикеры из КПРФ и «Справедливой России» не подтверждают повсеместного существования такой практики на региональных выборах и говорят, что вызывающих сомнения у подобных организаций кандидатов можно исключить из списков и по ходу избирательной кампании.

Представитель партии «Яблоко» рассказал «Вёрстке», что условием выдвижения кандидатов от их партии является использование лозунга «За мир и свободу! За соглашение о прекращении огня!» в агитационных материалах и в избирательной кампании в целом.

«Это накладывает определённые ограничения на подбор кандидатов, — говорит представитель партии. — Во-первых, требуется известное гражданское мужество, чтобы выступать за мир в условиях СВО. Во-вторых, многие участники муниципальных и региональных кампаний привыкли работать исключительно с местной повесткой». Он напомнил при этом, что кандидатам « Яблока» все чаще отказывают в регистрации по надуманным основаниям, что также затрудняет набор кандидатов. «Тем не менее, нам удаётся выдвигать сотни кандидатов каждый год — и даже получать мандаты», — гордится «яблочник».

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

Антирекорд по выдвижению

«Нехватка кадров — не новая история, просто она становилась тяжелее последние три года и достигла апогея абсурда», — обращает внимание политтехнолог, работающий с оппозиционной непарламентской партией. В 2024 году парламентские партии, за исключением «Единой России» (в Забайкальском крае Александр Осипов шел самовыдвиженцем, но партия его поддерживала), участвовали даже далеко не во всех губернаторских выборах. Конечно, иногда это было продиктовано запретом со стороны администрации президента — чтобы не создавать рисков второго тура для назначенного Кремлем кандидата. Но в других случаях элементарно не было ресурсов, продолжает собеседник «Вёрстки».

На выборах в заксобрания кадровый голод себя уже проявил. Например, список КПРФ на выборах совета депутатов Анадыря не был сформирован, из-за того что несколько кандидатов неожиданно отказались от участия, а «Новые люди» не участвовали в выборах депутатов парламента Карачаево-Черкесии — в регионе даже не сформировали региональное отделение.

По данным движения «Голос», в 2024 году на стадии регистрации отсеяли более трети всех кандидатов. Как на выборах депутатов региональных парламентов, так и на выборах депутатов гордум, среднее количество выдвинутых и зарегистрированных списков было очень низким — ниже даже чем в 2018 году, когда тоже ставили антирекорды.

Сопредседатель «Голоса» Станислав Андрейчук объясняет «Вёрстке», что тенденция на дефицит кадров явно прослеживается с 2022 года: и на уровне партийных списков, и на уровне одномандатников. «Стимула участвовать в выборах мало: выгода сомнительна, а риски высоки, — подытоживает эксперт. — Зарегистрироваться, если ты не от партии с „парламентской льготой“ (когда не нужно собирать подписи), почти невозможно. Исключение — спойлеры».
В 2018 году, когда «Голос» отметил прошлый антирекорд, на губернаторских выборах в стране случился небывалый для России последних лет скандал: в четырех регионах случился второй тур губернаторских выборов. Люди голосовали за вполне статичных кандидатов, которые сами понимали, что идут не ради серьезной борьбы. Один из них — член ЛДПР Сергей Фургал, который стал популярным политиком в регионе. А потом получил 22 года строгого режима. Эту же историю в беседе с «Вёрсткой» вспоминает и региональный активист из Краснодара: он участвует в выборах.

«Мораль тут какая? С одной стороны, вот люди сломили „Левиафана“ и выбрали кого хотят. С другой — за это дорого можно заплатить. Ну как и за все в России сейчас. Почему участвую? Потому что не понимаю, кто кроме нас может хоть что-то с места сдвинуть. Если мы все уедем и будем сидеть на пляжах Батуми и диванах в Берлине, то можно так всю жизнь прождать, пока режим рухнет», — горячится кандидат в депутаты…

В том, что голосовать нужно даже сейчас, уверен и политик из ЦФО, который от участия в выборах в 2025 году отказался. «Просто для того, чтобы „тренировать гражданскую мышцу“, чтобы не забыть что такое выборы. Посмотрите, кто в бюллетене наименее мерзкий, меньший упырь, чем остальные. Ваш выбор проанализируют те, кому по долгу службы это надо проанализировать, и чем меньше голосов за того, кого согласовали, тем больше избранные политики будут опираться на общественное мнение, — резюмирует он. — Так что голосовать идём, а избираться… Точно не в этом году, а далее жизнь покажет».

Обложка: Дмитрий Осинников

Поддержать «Вёрстку» можно из любой страны мира — это всё ещё безопасно и очень важно. Нам очень нужна ваша поддержка сейчас. Как нам помочь →